Мастер Исхода - Страница 104

104

Я должен был ему помочь, и я ему помог. Ввел в транс – и «прочел» послание. И только потом сообразил, что именно этого Маххаим и ждали. Как только «информационный пакет» был передан, Рыба снова стал нормальным человеком, в меру испуганным, в меру заинтригованным. Лично от себя он мог сообщить немногое. Он с соплеменниками приятно проводил время на ярмарке. Денег было – завались. Все радости местной жизни – в свободном доступе.

Но кто-то донес Маххаим, что он знаком с чужаком. То есть со мной. Вчера Маххаим велели Рыбе явиться в свое подгорное царство и… Дальше – провал.

Зато храбрый охотник за яйцами кое-что рассказал о настроениях в городе-ярмарке. Настроения были мрачные. Слухи обо мне и моих зверях распространялись самые жуткие и отвратительные.

Но это – лирика. Главная информация: Маххаим вели себя странно. Раньше почти ежедневно кто-то из оборотней присоединялся к караванам, уходившим вверх по реке. Однако последние три дня ни один оборотень не вышел из-под горы. Они сидели у себя в подземельях и не показывались даже на ярмарке. Весь информационный обмен шел через особо доверенных стражей Закона и черных слуг. Я мог бы посчитать, что они испуганы моей расправой над своими сородичами, но уверенности в этом не было. Иначе с точки зрения формальной логики было не объяснить потрясающую наглость предложения, которое мне было сделано.

Я так долго переваривал содержимое «посылки», что озаботившийся Говорков, не выдержав, подал голос:

– Что-то случилось, Мастер?

– Можно сказать и так.

Я поглядел на бывшего учителя, потом на Меченую Рыбу. Оба сидели на корточках напротив меня и даже были чем-то похожи: примерно как негатив и позитив.

Говорков тряхнул выгоревшей добела челкой:

– Давай, не тяни. Хоть в двух словах.

– В двух словах? – Я не стал его мучить. – В двух словах: мне предложено умереть.

– Ничего себе!

– Вот и мне удивительно, – я хмыкнул. – А если подробнее, то Маххаим хотят, чтобы я явился к ним в подземелье, и там со мной будет проделана операция децеребрирования.

– Чего-о?

– Латынь надо знать, – назидательно произнес я. – Мозги мне удалят, вот чего.

– Интер-ресное предложение! Ты, конечно, пойдешь отдашься, – Михал Михалыч захихикал.

Меченая Рыба тоже нерешительно улыбнулся. Русского языка он не понимал и решил, что нам весело.

– Представь себе – пойду! – Я ухмыльнулся еще шире.

Вот что значит даже слабенький эмпат! Говорков сразу понял, что я не шучу. И улыбка сбежала с его лица.

– Ты спятил? – осторожно поинтересовался он.

– Опять угадал, – похвалил я моего единственного двуногого друга на этой земле.

И добавил совершенно серьезно:

– Этот мир выворачивает мои мозги наизнанку. И цвет у этой изнанки очень далек от ангельской белизны. Чем сильнее я становлюсь, Миша, тем меньше во мне остается от славного парня Владимира Воронцова. Ладно, не мрачней! Кое-какие плюсы в этом тоже есть. Например, я теперь совсем не боюсь этих чертовых тварей. Пусть они меня боятся! И они, кстати, боятся!

– С чего ты взял? – Выражение лица Говоркова идеально подошло бы доктору-психиатру. – Поясни!

– Погляди вокруг, – предложил я. – Что ты видишь?

Говорков поглядел.

– Озеро вижу, берег, город по ту сторону… Ну, гору вижу.

– Еще?

– Мишка рыбу ловит…

– А видишь ли ты Маххаим?

– Не понял?

– А ты подумай. Вот сидим мы на берегу озера всего в нескольких километрах от их главной резиденции. Спокойно так сидим, никого не трогаем. И нас никто не трогает, что характерно. А что мешает? Что мешает нескольким сотням оборотней с целой стаей ящеров взять да и напасть на нас, беспечных? Сотни – против троих (тебя как боевую единицу можно не считать). По-моему, вполне победоносная пропорция. А их – нет.

– Думаешь, Маххаим испугались? – Говорков заметно повеселел.

– А хрен их знает, господин учитель. Не уверен, что стоит подходить к ним с человеческими мерками. Я вполне допускаю, что эти твари – прожженные индивидуалисты и каждый из них в отдельности не имеет ни малейшего желания подохнуть за родные подземелья. А ведь напади они на нас даже всей толпой, кому-то я точно голову снесу. Или вот на него посмотри, – я кивнул на Рыбу. – Прислать ко мне можно было кого угодно, а прислали его. Почему?

– Понадеялись, что ты не станешь убивать его сразу, а сначала выслушаешь.

– Ничего подобного. Внутри парня сидит программа. Меня зарезать.

Говорков поглядел на дружелюбное лицо Меченой Рыбы…

– Не верю, – сказал он.

– Зря. Это же программа. Я о ней знаю, потому что покопался у него в мозгу, а самому парню о ней знать необязательно. И включиться она должна была, как только я подставлюсь.

– Была?

– Само собой. Я его уже «разминировал». Вернее, я на это надеюсь. Но могу и ошибаться. Потому держать его при себе мы не станем.

– Рыба, – я перешел на местный язык. – Ты сделал, что требовалось. Держи-ка! – Я сунул ему мешочек с чешуйками. Немного побольше того, что когда-то передал мне он.

– Держи – и плыви домой. Ты сделал все, что требовалось.

Меченая Рыба взял мешочек, встал… И заколебался.

– Мне бы хотелось тебе помочь, – сказал он. – Если я могу…

– Не можешь, – я тоже встал и подтолкнул его к лодке. – Поспеши, друг мой. Я хочу видеть тебя живым!

Рыба понял. Коснулся рукой груди – и уплыл. Надеюсь, что именно домой. Рыба с самого начала показался мне сообразительным парнем.

– Вот и славно, – сказал я, глядя, как уменьшается его парус. – Теперь – с тобой, Михал Михалыч. Хочешь составить мне компанию?

104